Как коммунист с коммунистом

• Tweet

 22 июня 2009

/Rusmet.ru, Ковшевный Виктор/ Сегодня 22 июня. Трагическая для России дата. Поэтому хочется рассказать одну историю, которая была пересказана моей мамой, Ковшевной Эльвирой Александровной, о моем дедушке. Историй о нем много, но данная история, на мой взгляд, очень поучительна, особенно для сегодняшнего дня, когда кредитование практически заморожено, а задача спасать промышленность – актуальна, как никогда. Я специально оставил в повествовании многие подробности и детали, которые, на первый взгляд, можно опустить. Но как раз эти детали позволяют передать дух того времени.

Рассказ моей мамы

Начало войны

“Я столько лет об этом думаю, и вот уже не остается никакого времени, и это уйдет вместе со мной, никого уже не осталось, кто мог бы об этом рассказать. А рассказать надо.

Москва. Мне уже было семь лет. Было лето, и меня каждый день выгоняли гулять. Именно выгоняли. Большой двор располагался между большими домами, и утром там еще было темно и холодно, потому что восходящее солнце не могло проникнуть туда. Не было почему-то детей и детского шума. Была пустота, и в этой пустоте каждое утро возникал мальчик моего роста с сумкой. Он проходил мимо и ударял сумкой меня. Было не больно, но очень обидно. Наконец, я решилась. Увидев его издалека, я приготовилась ударить его в ответ, но он прошел и не ударил. Это было удивительно. Немного побыв во дворе, я вышла на улицу. Там было светло, там было движение. Проходили мимо ремесленники, мальчишки постарше, и, вдруг, один из них, рыжеволосый, сказал: “Началась война”. Еще не кончилось мое время для гуляния, но, услышав эти слова, я поспешила домой, побежала со всех ног. Отец, Геласимов Александр Николаевич, стоял в дверях своей комнаты. Он недовольно и даже с некоторым раздражением в голосе громко возразил: ”Что ты говоришь?! С такими вещами не шутят!”

Включили радио…Это было лето 41- го, 22 июня.”

Немного о моем дедушке

Летом 1941 года мой дедушка, Геласимов Александр Николаевич, учился в Институте Красной профессуры. Вернее доучивался. Он уже учился там несколькими годами ранее, но начались политотделы: он был сорван с учебы, и послан на Дальний Восток. Там его назначили председателем Облисполкома одного из крупных районов. Он получил орден Ленина (номер 1123) за успешную посевную и хороший урожай, потому что послушал стариков, которые умели обращаться с землей, где они родились и прожили всю жизнь: все сделал, как они сказали. В соседних же районах к советам старожилов не прислушались, в итоге - неурожай. В 1937-м дедушку по доносу посадили, его взяли прямо с места работы. Начались пытки и истязания, чтобы получить признание, но подтверждения доноса в течение года от него так и не добились. Московские друзья, известные красные партизаны, послали опровержение доноса. Это был период, когда к власти пришел Берия, который начал борьбу со “злоупотреблениями прежнего руководства” -  в первые недели своей работы на новом месте он выпустил многих. Сложились вместе сразу три благоприятных фактора: письмо друзей, отсутствие признательных показаний, кампания Берии “по работе ошибками”. В итоге, Геласимов Александр Николаевич был выпущен. Но на работу, в связи с такими обстоятельствами, его нигде не брали. Единственным местом, куда взяли, оказался Институт Красной профессуры. Так он снова продолжил обучение.

Продолжение рассказа. Переезд в Калмыкию.

“Итак, 1941-й год. Отец учился,  обучение заканчивалось. Начало войны… суматоха. Заплаканные глаза домработницы. Она была немкой. После воздействия на получение показаний, здоровье отца было сильно подорвано - в действующую армию его не взяли, а послали в Калмыкию директором МТС. МТС – это машинно-тракторная станция, которая обслуживала колхозы, предоставляя им технику. Не было ни страха, ни растерянности, а как будто даже и душевный подъем. Пароходом добрались из Москвы до Сталинграда, дальше на машинах до поселка Ки Ки Булук. Речка похожая на ручеек, домики из самана. Саман - такие большие кирпичи из глины и соломы. После войны мы, дети, сами делали такие кирпичи. Тут я и в школу пошла. Тоже саманный домик. Учительница Фаина Яковлевна. До школы было далеко. Как будто бы степная тропинка, с остановками по дороге, а потом - игра «догони время», но учительница никогда не ругала за опоздания. Ох, как же я плохо писала и удивлялась, видя отличные оценки.

Я погрузилась в совершенно новую для себя жизнь: вокруг трактористы, комбайнеры- калмыки. Русских немного. Один из них механик Батов Александр Иванович. Отец троих девчонок. Младшая только ходить начала. Батов был уникальным механиком. Вся техника у него работала. Поэтому бронь имел. МТС провела уборку, потом посевную.

Весна

Весной 1942 фронт был еще относительно далеко. Немец  долбился у Москвы. А тут начал наступление на Юге, на Сталинград. Началось движение: через Калмыкию, вглубь России, от немца шла Украина, Донбасс, потом - Ростов и Ставрополь. Люди шли пешком, ехали на телегах, ползли на полуторках, гнали скот. Отары овец, гурты скота, табуны. Скот гнали к Волге. От блеянья и мычания ничего не было слышно. Везде чувствовался запах животных и запах стервятины, запах павших животных. Атмосферу пронизал натужный гул машин и нестройный топот бесчисленных копыт. В воздухе висела постоянная пыль, от которой не было видно солнца. Всепроникающая жара, трудно было напиться, невозможно найти “кусочек тени”. Наконец, неоглядные потоки сменились ручейками. В эти дни отец каждый день мотается в Элисту и не может получить деньги для МТС и зарплату для работников. Каждый день возвращался с одним словом: “Нет”. Немецкие танки в сорока километрах, а мы все еще на месте. И скот прошел, и люди прошли.

Незнакомец

Когда стада животных ушли к Волге, небо очистилось, снова засияло солнце. Около нашей мазанки в тени остановилась повозка. Лошадь за вожжи держала девочка-подросток, позади телеги  стояла взрослая женщина, а на возу сидел полулежа больной мужчина, очень пожилой. Хотя и не старый. Женщина посмотрела на нас и попросила: “Можно у Вас умыться? Вот подобрали мужчину, плохо ему”. Мы, конечно, не возражали. Он сполз с воза,  взял толстый портфель и пошел в дом умыться, воды попить. Почему-то мне это показалось странным: зачем он взял портфель? Он прошел мимо нас, детей, даже не заметив. Было видно, что он чувствует себя очень плохо. Обыкновенно такие гости долго не задерживались. Напиться, в крайнем случае, умыться, и все спешили дальше. Зачем брать портфель во время минутной остановки, тем более что кроме его спутниц и нас, маленьких девчонок, никого рядом не было. Мужчина отсутствовал полчаса, потом он вышел из дома, опять забрался на телегу, а женщины пошли рядом. Они уехали.

Для нас было удивительно, что очень скоро, поехали и мы. Двинулись трактора, комбайны, на тракторных телегах были навалены бороны. И еще было два тракторных вагончика, где расположились семьи рабочих МТС и их дети. Хотя трактористы-калмыки семьи свои не взяли, а потом в одну из ночей тихонько растворились в темноте и не вернулись. Директор и механик были вынуждены усаживать за руль девочек-подростков, женщин, вели трактора сами. Мы успели уехать и ползли трактора до Волги не меньше месяца. Спали под открытым небом, сначала было тепло, затем просыпались с инеем на подушках. Уже шла Сталинградская битва. Несколько раз над нами бреющим полетом пролетали немецкие самолеты, но каждый раз это совпадало с отсутствием взрослых: когда в пути останавливались трактора, мужчины направлялись в деревенскую кузницу, а женщины с ними что-нибудь купить в деревне. Самолетам навстречу высыпала кучка детей, еще непуганых. Очень низко они над нами пролетали. Мы пялились на них. И затем, также чудом переправились через Волгу. Луна светила во всю. Очень широка Волга в месте переправы, прекрасно был виден и тот и этот берег. Очень тихо двигались паромы. Но нас не бомбили, только потом, спустя месяц, однажды попугали, обстреляв из пулемета с воздуха: пули дождиком упали рядом, к счастью никого не задев.

Тогда, в 42-м году, в Элисте деньги, конечно, не дали. Но потом отец часто любил вспоминать, как, все-таки, выдал зарплату рабочим, заправил баки горючим, сумел загрузить бункеры комбайнов зерном, купленных у колхозов по пути. А мы потом пекли лепешки из этого зерна и зиму 42-го не голодали. Отец гордился, что ни одной единицы техники под немцем не оставил.

Как коммунист с коммунистом

После войны, отец рассказал, что произошло. Он был дома, вернувшись только что из очередной безрезультатной поездки в Элисту, денег опять не дали. Положение у него было отчаянное. Немцы уже рядом. Они с дядей Шурой (механик Батов Александр Иванович) - два коммуниста. Транспорт без горючего. И на руках семь маленьких детей. Тем более, что на местное население не было надежды. Местные могли лечь под трактор и не работать, если не подвезли чаю.

Последний нечаянный гость с повозки, пожилой мужчина, оказался кассиром большого завода. Он тоже, долгое время, не мог получить зарплату для своих рабочих. Завод эвакуировался без денег и зарплаты по железной дороге. Кассир, получив деньги, бросился за ними пешком, но силы его оставили. Летняя жара, тяжелый портфель, не было у него привычки к пешему ходу, да и немолодой возраст, он уже падал, не мог идти. И тут его догнала телега при одной лошадке с двумя добрыми женщинами. Ему уступили свое место, сами пошли пешком. И когда на его вопрос отец выпалил свою проблему, объяснять ничего не надо было. Он понял, что встретился с таким же бедолагой. Отец сказал: ”Как коммунист с коммунистом решили мы этот вопрос. Он дал денег, а я дал ему расписку”. Расписку дополнительно подтвердили печатями. В результате, все трактора и комбайны были вывезены за Волгу, немцу ни одной единицы техники не оставили, а рабочим выдали зарплату”.

Послесловие

Публикуя данную историю, выражаю большую благодарность и низкий поклон тому пожилому человеку, добрым женщинам. Благодаря таким людям мы пришли к Великой Победе.

Если посмотреть на сегодняшний день, то опыт поучителен. Предприятия без денег останавливаются, или уже стоят, их нужно спасать, действуя нестандартными методами, потому что ничего подобного ранее не было.

Опыт решения проблемы по принципу ”как коммунист с коммунистом” сегодня не применим, к сожалению. Наоборот, везде – отсутствие взаимного доверия у участников рынка, неплатежи, отсутствие доверия у людей друг к другу. Часто одни пытаются “выбить” деньги у других, которые сами не по своей воле стали бедолагами.

Но как мы тогда придем к победе над кризисом, которая также будет складываться, как мозаика, из множества наших с вами реальных дел сегодня? 

Источник: Rusmet.ru

Page load: 0.00647 sec