«Кризис проходит, а партнерство, проверенное временем и трудностями, остается»

• Tweet

 22 апреля 2009

Алюминиевая отрасль, как и вся промышленность, в наибольшей степени ощутила на себе влияние кризиса. Спрос падает и ведет за собой беспрецедентное снижение цен на металл, который с прошлого года потерял уже почти 60% своей стоимости. UC Rusal, представляющая практически всю алюминиевую отрасль России и обеспечивающая работой 90 тыс. человек, по-прежнему стремится быть первой. Правда, теперь на смену рекордным объемам производства и показателям выручки пришли совсем другие приоритеты. О том, как поменялась жизнь UC Rusal в условиях кризиса и что делает компания для того, чтобы оставаться на плаву, корреспонденту РБК daily АЛЕКСАНДРЕ ТРУШИНОЙ рассказала финансовый директор объединенной компании ТАТЬЯНА СОИНА.

— Как UC Rusal закончила первый квартал? Каковы прогнозы на оставшуюся часть года?

— Первый квартал был для нас непростым, как и для всей отрасли. Резкое сокращение мирового спроса на алюминий и падение цены требовали быстрой и эффективной реакции. Сегодня запасы алюминия на складах достигли 6,5 млн т. Цены сейчас держатся на отметке около 1450 долл., что является реакцией рынка на стабилизационные меры, принимаемые Китаем. В целом в течение года цены продолжат колебаться в пределах 1400—1500 долл. за тонну. Таким образом, мы наблюдаем беспрецедентное падение по сравнению с ценой 3300 долл. летом прошлого года. Даже в годы Великой депрессии цены на металлы так не падали. В этой ситуации наша главная задача — обеспечить лучшие в отрасли показатели себестоимости за счет сокращения издержек и оптимизации производства. Безусловно, сложно вот так взять и переключиться, ведь все привыкли, что у UC Rusal показатели росли от одного отчетного периода к другому. Сейчас же ситуация обратная — тот, кто быстрее и эффективнее оптимизирует свое производство, каким бы болезненным ни был этот процесс, тот выйдет из кризиса с наименьшими потерями. Поэтому если раньше в отрасли гордость вызывали цифры роста, то сейчас — цифры максимальной экономии.

— Вы подсчитали, сколько уже удалось сэкономить?

— Общий экономический эффект по сокращению издержек в рамках программы «Быть первым» по итогам первого квартала составил 554 млн долл., что было достигнуто благодаря существенному снижению расходов на электроэнергию, транспортировку готовой продукции и закупку сырья, а также управленческих затрат (последние снизились уже на 60%). Всего по итогам года мы планируем сэкономить порядка 1,1 млрд долл. без учета инвестпрограмм.

Производство глинозема в 2009 го­ду будет снижено на 3,9 млн т. Мы временно закрываем ямайские заводы (Alpart, Windalco) и Euralumina в Италии, чтобы достичь баланса спроса и предложения по этому сырью. Алюминия в UC Rusal будет произведено меньше на 500 тыс. т, в первом квартале снижение производства металла уже составило 7,2%.

— Как вы подходите к закрытию мощностей?

— Прежде всего мы классифицировали все предприятия по принципу «маржинально убыточные» и «маржинально прибыльные». Мы сохраняем лучшие производства, где активно проводим политику жесткого сокращения издержек. А снижаем мы производство на устаревших и экологически несовершенных мощностях, а также на предприятиях, генерирующих серьезные убытки. Например, мы закрыли самую старую первую серию на Новокузнецком алюминиевом заводе, введенную в строй в 1943 году. На сегодняшний день на 75% снижено производство на Запорожском алюминиевом комбинате. Правда, причина тут другая — не смогли договориться с правительством Украины по дифференцированным тарифам на электроэнергию, в результате чего предприятие является самым убыточным в нашем алюминиевом дивизионе.

— Какая цифра бы вас устроила?

— Договаривались в среднем о 2 центах за 1 кВт ч против нынешних 8 центов. Мы снижали производство в дневные часы и, наоборот, увеличивали напряжение ночью, когда тариф более дешевый. Но в ситуации, когда более 50% себестоимости составляет стоимость энергии, ситуацию может изменить только решение правительства Украины о предоставлении дифференцированного тарифа.

— У вас сейчас есть конкуренты по уровню себестоимости производства тонны алюминия?

— Сейчас, наверное, уже нет. На конец марта средняя производственная себестоимость составляла порядка 1380 долл. Хотя у нас есть очевидные недостатки по сравнению с нашими конкурентами — это огромное транспортное плечо со всеми вытекающими отсюда последствиями. Половина наших предприятий находится в Сибири, нам нужно доставить туда глинозем со всего мира, а затем вывезти произведенный металл клиентам. Естественно, завод, стоящий в порту на Ближнем Востоке и потребляющий дешевый газ, находится в более выигрышном положении. Но даже несмотря на это, мы среди лидеров по себестоимости и управлению оборотным капиталом.

— Как ваши партнеры отнеслись к тому, что происходит такое жесткое снижение издержек? Они идут вам навстречу?

— В целом есть понимание, что рынок и экономическая ситуация сегодня принципиально иные, чем были еще год назад. Цена на алюминий упала, и выстоят только те компании, которые смогут максимально снизить себестоимость. От устойчивости бизнеса компании сегодня зависит судьба целых отраслей, таких как транспортная, угольная и электроэнергетика. У нас более 10 тыс. различных подрядчиков и партнеров. Если UC Rusal вдруг сегодня закроет свои производства, то что, например, будут перевозить железнодорожники? Ведь и так падение перевозок каждый месяц составляет 25%. Энергетики будут нести убытки, работая вхолостую. В итоге все расходы на электроэнергию опять лягут на плечи населения, начнется перекрестное субсидирование... Большинство подрядчиков это понимают, как и то, что компромиссы сегодня обернутся в будущем еще большими возможностями. Мы очень признательны нашим партнерам за понимание и поддержку в это непростое для всех время. Правда, есть отдельные компании, с которыми договориться крайне сложно. Недавняя ситуация в Ачинске с «В‑Сибпром­транс» тому подтверждение. В целом же нам удается договориться с подрядчиками об изменении условий, либо мы ищем новых контрагентов, готовых работать по кризисным ценам.

— С кем сложнее всего договариваться?

— С госкомпаниями.

— В начале марта было подписано соглашение с западными банками о переносе сроков погашения долга на два месяца, чтобы за это время договориться о реструктуризации задолженности. Вы укладываетесь в эти сроки или мораторий будет продлен?

— Да, к концу мая мы намерены согласовать с иностранными банками — кредиторами компании условия долгосрочной реструктуризации. Нас поддерживают госбанки, ВЭБ. В начале апреля состоялось очередное заседание координационного совета, на котором присутствовали руководители всех банков-кредиторов. Работа в этом направлении идет каждый день, мы показываем банкам нашу модель, которую анализируют независимые консультанты и аудиторы, нанятые самими кредиторами. UC Rusal для них абсолютно прозрачна и открыта. Сейчас банки по уровню своей информированности о UC Rusal не уступают его акционерам. Каждый месяц мы отчитываемся перед ними по выполнению своих финансовых планов. Также идет обсуждение с Внешэкономбанком различных вариантов реструктуризации долга.

— А ситуация с Альфа-банком как-нибудь влияет на ваши переговоры?

— Нет, иностранные кредиторы прекрасно понимают сложившуюся ситуацию. К сожалению, Альфа-банк не просто не идет на компромисс, но и вообще не готов вести какие-либо переговоры. Их позиция неконструктивна. Видимо, не все разделяют мнение, что кризис проходит, а партнерство, проверенное временем и трудностями, остается.

— Вы пересмотрели все инвестпроекты. Что в итоге осталось?

— Мы законсервировали все проекты, кроме БЭМО. Мы понимаем, что строительство Богучанской ГЭС и Богучанского алюминиевого завода является сердцем программы развития Нижнего Приангарья. В начале года мы выступили с инициативой, а наш партнер «РусГидро» в этом нас поддержал, о необходимости снижения стоимости работ по строительству ГЭС на 40%. При этом такое сокращение никак не касается сроков или качества работ, а также заработной платы работников. Резерв по оптимизации в ситуации, когда падают цены на стройматериалы и строительные работы, есть, и не использовать его в сегодняшней ситуации мы не имеем права. Кроме того, эффективность проекта во многом зависит от обеспечения сбыта, а значит, способности соблюсти сроки окупаемости проекта и вернуть заемные средства. Без завода в сегодняшней ситуации энергия Богучанской ГЭС останется невостребованной. Поэтому мы предложили идею, которая позволит не только обеспечить гарантированный спрос на электроэнергию, но и создать в России высокотехнологичные и эффективные алюминиевые производства за счет строительства двух пусковых комплексов на Богучанском и Тайшетском алюминиевых заводах (300 тыс. т), которые к тому же находятся в высокой степени готовности. Это позволит в период кризиса существенно повысить конкурентоспособность отрасли на мировых рынках. Кризис пройдет, и нужно быть готовым к новому периоду активного роста. При этом мы готовы сократить производство еще на 500 тыс. т на неэффективных и устаревших мощностях, чтобы не усугублять дисбаланс между спросом и предложением. К тому же такое комплексное решение позволит создать 10 тыс. новых рабочих мест, что сегодня важно и для Иркутской области, и для Красноярского края. Надеемся, что правительство и наш партнер «РусГидро» нас в этом поддержат.

— Сколько нужно дополнительных средств на реализацию этих проектов?

— Мы исходим из того, что капитальные затраты на тонну при строительстве алюминиевых заводов не должны превышать 2 тыс. долл. Конкретно в этом случае дополнительные инвестиции в эти проекты должны составить не более 450 млн долл. в 2009 году.

— Над какими ТЭО сейчас работает компания? Есть ли проекты, от которых вы решили однозначно отказаться?

— У нас в разработке есть несколько проектов — Венесуэла, Вьетнам, Персидский залив. Мы продолжаем детально изучать все возможности, которые лежат в рамках нашей стратегии по развитию. Как только ситуация на рынках восстановится, мы приступим к активной фазе.

— Если бы о кризисе было известно заранее, как сейчас могла бы выглядеть компания, что могло измениться?

— Парадокс состоит в том, что приближение кризиса мы почувствовали как минимум за год до его наступления. Еще в начале 2008 года мы начали активные действия по снижению себестоимости, оптимизации расходов, пересмотру нашей инвестиционной программы, понимая, что ситуация с ипотечными кредитами в Америке и последующим сворачиванием финансовых рынков будет иметь серьезные последствия для всех отраслей мировой экономики. Поэтому я считаю, что наша прозорливость в определенной степени помогла нам подготовиться к осеннему кризису, сгладив его влияние на нас, когда началось резкое падение цен на металлы, а мы при нашей себестоимости работали без убытков.

— А «Норникель» бы купили?

— И на момент сделки, и сейчас «Норникель» — наша стратегическая инвестиция. Мы не жалеем о покупке и видим в ней большой потенциал. Капитализация ГМК все равно растет, и к концу года это будет внушительная цифра. Там много скрытых резервов по повышению эффективности компании.

— Как складываются сейчас ваши взаимоотношения с государством?

— С госорганами мы находимся в постоянном диалоге. Многие наши предложения находили немедленный отклик, часть находится в стадии обсуждения. Например, нам обещали ускорение возврата НДС — и это уже работает. Решение очень важное для нас, ведь 80% продукции UC Rusal идет на экспорт. Все, что связано с госпрограммой по трудоустройству, тоже работает. Финансовой помощи мы у государства не просим.

— Какие вы сделали для себя главные выводы из нынешней ситуации как топ-менеджер крупной компании?

— Главное — не паниковать, всегда быть собранным и не расслабляться. В конечном счете все проблемы можно решить. Особенно когда работаешь в сплоченной команде. Кризис — это бесценный опыт.

Объединенная компания «Российский алюминий» («Русал») является крупнейшим в мире производителем алюминия и глинозема. По итогам 2008 года компания произвела 4,4 млн т металла. В нее входят 15 алюминиевых заводов, 12 предприятий по производству глинозема, семь — по добыче бокситов, три фольгопрокатных завода, один завод по переработке фольги, два катодных завода. En+ Олега Дерипаски принадлежит 53,8% акций холдинга, группе «Онэксим» Михаила Прохорова — 18,5%, акционерам группы СУАЛ во главе с Виктором Вексельбергом — 18%, у Glencore — 9,7%.

 

Источник: RBC Daily

Page load: 0.0066 sec